Вы здесь:   Главная / Актуальная публицистика /

Термины "глобализм" и "антиглобализм" - общеизвестны. За десятилетие, прошедшее после распада Советского Союза, оба явления стали реальным содержанием исторического процесса и, в то же время, успели приобрести информационные штампы, ниспровергаемые или превозносимые в зависимости от политических пристрастий. Как бы то ни было, общеизвестность понятий вовсе не означает столь же глубокого их осмысления. Скорее наоборот: чем популярней делают тему масс-медиа, тем менее ясной для общества оказывается её суть. В России, где политические лозунги и власти и оппозиции по-прежнему достаточно эклектичны, эта нечёткость, размытость определений бросается в глаза особенно резко.

Попробуем изложить хотя бы тезисно что такое глобализм, в чём собственно его опасность для социума, и каким образом может сопротивляться этой опасности радикальная оппозиция в России.

Прежде всего следует отделить конструируемую сегодня глобалистскую систему от демократической идеологии и даже от либерализма. Напомним, что между этими двумя политическими учениями существуют качественные отличия. Если демократия подразумевает "власть демоса", то есть прямое участие народных масс в своей судьбе и судьбе государства, то либерализм делает акцент на социальном индивидуализме и юридических правах отдельно взятого человека. Установление же в мире глобалистской системы будет означать неограниченное господство финансовой олигархии, игнорирующей как интересы большинства, так и индивидуальные права личности. Этот тиранический характер будущего социально-экономического порядка проявляется уже сейчас. Вместо обещанной идеологами глобализма демократизации международных отношений (т.е. постепенного вовлечения в принятие решений всё большего числа государств и народов) происходит построение невиданно жёсткой иерархической системы управления планетой. Тот же процесс отстранения народов от участия в политике происходит и в отдельных государствах. В "цивилизованных" странах эту новую форму взаимоотношений власти и общества принято называть "управляемой демократией". Если объяснять в двух словах, то можно сказать, что "управляемая демократия" - это система, при которой политическая элита манипулирует обществом через кодирование сбрасываемой ему информации. Например, телевидение и пресса проводят согласованную компанию, цель которой - внушить обывателю необходимость войны с Ираком или с Грузией. В ходе информационной атаки формируются необходимые власти стереотипы, которые методично вкладываются в сознание большинства.

В результате овладения технологиями кодирования информации, перед элитой открылись возможности для произвола практически в любой области жизнедеятельности социума. Уже сегодня легко предвидеть, что следующей жертвой олигархии станут либеральные ценности, первыми из которых падут "права человека". Собственно говоря, развернувшаяся после 11 сентября "антитеррористическая операция" делает этот прогноз почти свершившимся фактом. Можно доверять или не доверять социологическим опросам, однако ментальность среднего западного или российского гражданина такова, что "безопасность" он наверняка предпочтёт "свободе".

Таким образом, сопротивление глобализму совсем не равнозначно борьбе с "господами либералами и демократами", как это многие полагают в России. Другое дело, что мировой либеральный истеблишмент почти в полном составе давно изменил своим идеалам и является сейчас основным проводником наступления глобалистской тирании. Тем не менее, это не означает, что демократические или даже либеральные лозунги не могут стать компонентом антиглобалистского движения. Напротив, один из самых сильных идеологических инструментов против новых тиранов - это их измена прежней либеральной традиции.

Другая важнейшая задача сегодня заключается в вычленении целей антиглобалистского движения. Впрочем этот вопрос можно поставить иначе и радикальнее: является ли антиглобализм действительной альтернативой глобализму или же он качественно уступает ему. Ясно, что противники глобализации неоднородны и не объединены пока никакой идеологической базой. Их степень неприятия системы тоже различна. Как показывает опыт протестных движений 60-70х годов, многие такие "бунтари" примыкают к политическим организациям из любопытства или попав под влияние временной моды на радикализм. Впоследствии же, перевалив за тридцать, они благополучно интегрируются в систему. Однако, "личный состав" далеко не главная проблема антиглобалистов. Намного важнее несоответствие исторических масштабов глобалистского вызова и антиглобалистского ответа. Погромы и выступления молодёжной толпы на улицах европейских и американских городов, конечно, выглядят эффектно, но в целом вполне укладываются в рамки пресловутого общества спектакля. Абстрагировавшись от зрелищных акций, организованных радикалами, легко заметить, что большая часть антиглобалистских движений ограничивает свои цели защитой корпоративных интересов (фермерских, профсоюзных и т.п.) от посягательств международной олигархии и бюрократии. С позиции левой идеологии это можно было бы охарактеризовать как борьбу мелкой и средней буржуазии со сверхкрупными монополистами.

Иными словами, на принципиально новом историческом этапе воспроизводится опыт европейских левых предыдущих столетий: существующую систему распределения доходов предполагается сделать боле справедливой и демократичной. В этом и сила антиглобализма (привлекательность лозунгов) и его слабость (низведение борьбы с тотальной системой до частных улучшений).

Здесь мы вплотную подходим к центральной проблеме, стоящей перед противниками системы не только с "левого", но и с "правого" фланга. Проблема эта - в отсутствии оформленных социальных и исторических проектов, сопоставимых по масштабам с глобализмом. Подчеркнём, что сейчас речь идёт не об идеологии, а именно об историческом видении будущего цивилизации. Такое видение должно охватывать и государственные взаимоотношения, и социально-экономическое мироустройство и даже последние вопросы метафизики. Нужно признать, что за исключением радикальных исламистов, ни одно движение, имеющее отношение к борьбе с глобализмом, таким масштабным проектом не располагает. Еще неизвестно, насколько велики ресурсы ислама, но всё же, в сравнении с идейно раздробленным западным антиглобализмом, мусульманский потенциал выглядит предпочтительнее.

Важнейший вывод, который бы следовало сделать из мирового опыта русским радикалам, пока только витает в воздухе. Достаточно сказать, что воссоздание российской империи по советскому геополитическому и духовному образцу до сих пор служит едва ли не единственной объединяющей целью лево-патриотической оппозиции. Тем самым, борьба с глобализмом в России ментально и политически отбрасывается минимум на уровень прошлого десятилетия. Тогда ещё многие всерьёз могли полагать, что стоит придти к власти "национально-мыслящим" чиновникам, и положение страны кардинально изменится. Сегодня эти иллюзии исчерпаны. Восстановить империю или расширить "русское жизненное пространство", опираясь на бюрократические методы управления, теперь не удастся. Подчинившись правилам глобалистской системы, государство российское перестало быть государством в классическом смысле. Вся мощь бюрократического аппарата бывшей сверхдержавы оказалась в руках компрадорской финансовой и политической "элиты", ориентированной исключительно на собственную интеграцию в мировой истеблишмент. В результате РФ в точном соответствии с глобалистским проектом превратилась из независимой державы в гигантскую корпорацию, где место государственных стратегов занимают наёмные менеджеры. Надеяться, что подобная "элита" вдруг станет защищать национальные интересы России в ущерб своим международным связям - просто абсурдно.

Не выдержало бы глобалистской экспансии и государство старого типа. В настоящее время даже самые гибкие чиновничьи структуры не в состоянии контролировать финансовые и информационные потоки и в той или иной степени вынуждены подчиняться диктату мирового рынка. Ярчайшим примером таких взаимоотношений традиционной бюрократии с глобалистской системой служит псевдокоммунистический Китай.

Положение современных государств, и в частности России, подталкивает к выводу о необходимости новых, внегосударственных форм политической активности наций. Сразу же уточним, что в нынешней исторической ситуации отрицание безальтернативности государственных институтов не означает анархизм. Для тотальной мобилизации масс, или хотя бы пассионарной их части, любая левая идея в чистом виде не годится.

Значительно более адекватна новым политическим задачам ещё не сформированная до конца национал-большевистская идеология. Заложенные в ней принципы красного национализма и евразийской империи при определённой коррекции первоначальных трактовок вполне могут стать основой для будущего русского контрглобализма. Так красный национализм должен себя чётко позиционировать в качестве антипода официального государственного патриотизма, работающего сегодня на интересы олигархии. При этом союзники у национал-большевиков могут быть самые разные, в том числе и этнические меньшинства России, по тем или иным причинам конфликтующие с космополитическим Центром. Идеалы же евразийской империи можно понимать как перманентное расширение и организацию жизненного пространства, свободного от тирании международного и любого другого капитала. Если же это пространство опять оккупирует бюрократия, пускай и в имперских мундирах, то чем тогда русский путь принципиально отличается от западного?!

Звучит помпезно, но русский контрглобализм должен нести народам освобождение и справедливость, а не воспроизводить под новыми вывесками систему рабства и произвола.

Только в этом его оправдание. Только в этом его великая цель.

Вы здесь:   Главная / Актуальная публицистика / Внутри понятий

Новости библиотеки e-mail: